You need to enable JavaScript to run this app.
Ну что, пошли банды, пошли, короче. А-а-а-а... Это, смотри. Чё, зная, ярочка. Смотри, смотри, смотри. Смотри, а это коронеза... Ты сопрел сейчас колбасу. Ты пока отвлекается. Всё. А-а-а-а! Скрала! Скрала! Скрала! Скрала! Скрала! Скрала! Скрала! Скрала! Скрала! Скрала! Скрала! Обманули, смотри. Пошла делить, понесла. Скрала! Офигеть! Понеслали, всё делят. Всё, да, малой уже пошёл. Да. Собаку... Волки... Это ж надо-надо, блин. Надо ещё кусок колбасы дать. Конечно! Надо ещё кусок колбасы дать. Конечно!
Колбаса в СССР пахла мясом. Но внутри была газета. Миллионы людей ели целлюлозу и верили, что это деликатес. На мясокомбинатах докторскую набивали отходами. Жилки, хрящи, кожа и распаренные газеты, отбеленные пероксидом. На третье слои выглядели как мясо, но в кастрюле превращались в серо-зеленый бульон, будто суп из типографской краски. Шпик? Главный дефицит. В бумагах он числился для служебных собак. На деле уходил в валютные рестораны «Интурист», где за него платили долларами. Советский рабочий жевал целлюлозу, а иностранцы ели настоящий бекон. Протухшее мясо не выбрасывали. Его вымачивали в уксусе из бециях. Запах сбивался, цвет маскировался. И снова фарш. ГОСТ разрешал. Значит, все по правилам. Первый скандал вспыхнул, когда студенты-медики сварили колбасу для опыта. В кастрюле всплыла жирная пленка с черными точками свинца. Спектрограф показал. Следы типографской краски. Газета «Правда» в прямом смысле оказывалась в фарше. Руководство завода списало все на диверсию врагов. Технолога посадили на 8 лет, но выпуск не остановили. Колбаса с печатью ГОСТ продолжала лежать на прилавках.
