You need to enable JavaScript to run this app.
Ну что, солдатик, как тебе форма новая? Царь-батюшка, отец одной помилуй. Ну нельзя нам никак в этом по Москве ходить. Ну да, по Москве никак нельзя. Ладно, решу. Построю вам город отдельный, на болотах. Чтоб во всей России думали, что там все такие. Пиши, араб. Повелеваю город основать. Спасибо, Минхерт. Да. Построю вам там адмиралтейство, будем корабли строить. Крепость воздвигнем, будем из пушек стрелять. И здание такое сделаем, такое здание, что все могли прийти и на уродцев посмотреть. Кунсткамера? Какую кунсткамеру? Зенит-арену. Я не понял, так арену или город все-таки? Ну там арена, но по цене города.
Дяденький богачи, дайте мне косточек гнилых от лобстера, похрустеть маленько дёснами беззубыми. Срам бесстыжечный, опять вы за своё, за старое, я не знаю. Ну что, ну посмотрите на себя, в чём вы, я не знаю. Что, театр большой купили, что ли? Да вместе со всей реквизитной шны посмотрите, господа, какое рубище прекрасное! Семнадцатый век, аукционное! Ого, какая рубище! А чё это у вас музыкальный автомат простаивает, а? Непорядок, господа, непорядок это! Монетка, катись дальше!
Вызывал сегодня такси. Приехала девушка за рулём. Лиля. Едем, говорим о театральной постановке, на которой, как оказалось, я тоже был, вспомнили лето, я узнал, что её дочь записалась на мастер-классы живописи к Ройтбурду, и она его очень гордится. Поговорили, у меня стало мало фильмов похожих на "Любовь и голуби". Я отметил её маникюр, а она мой шёлковый цвет "индиго".
Потом мы, не торопясь, перебивая в благости, выехали на перекресток Ришельевской и Жуковского, куда так же выехал, со слов Лили, этот "**** ****, гнилой и **** спинкой".
Когда она подняла стекло, в салон опять вернулась прежняя благодарность.
