You need to enable JavaScript to run this app.
1400 долларов я получил за все, за все, за весь съемочный период бумеря. Директор у нас была на площадке, я, к счастью, уже, наверное, не помню, как ее зовут, и разговор был такой. Значит так, мы уже снимаем кино, и вдруг у нас вызывают нашу четверку, дают тебе чистый лист, подписывай. Я говорю, это что? Это договор. В смысле? Договор. А что, какой фильм такой, договор? Да, да, да, вот договор. Я говорю, а сколько денег? А, полторы, не тысячи тридцать, полторы тысячи. Я говорю, за все? Не хочешь? Давай, езжай домой. Все, разговорка короткий. Ну, ну ладно. Пописали, четыре листа, типа разговор такой, и продюсер сказал, кто не согласится, дайте площадку.
Вдоль Ярославского шоссе растут свалки медикаментов с истёкшим сроком годности. Месяц просрочек. Тонны дорогих препаратов от рака, ВИЧ и туберкулеза. Я проехал практически весь Сергеопосадский район. У меня очень много точек, вот таких вот больших именно. Неопакс. Цена за упаковку в аптеках доходит до 63 тысяч рублей. А это локсидон, тоже недешёвый. Одна упаковка 29 тысяч, будем считать так. 29 тысяч, да. По словам местных жителей, лекарства привозят в лес по ночам на газели. В этом месте бросили нераспечатанные коробки. Вот возьмём, например, 20 коробок, по 300 тысяч коробка. Вот уже 6 миллионов. Рублей. Да, 6 миллионов рублей. Почти все препараты из списка льготных. То есть государство заплатило за них. Пациенты ждут, а они вот просрочены, свалены в кучи, частично сожжены. На границе Подмосковья и Владимирской области второй день догорает свалка. Нашли эти кучи, да. Они ещё были не сгоревшие. Только были места, где их пытались поджечь, небольшие такие.
