You need to enable JavaScript to run this app.
Это самый уникальный японский ресторан в мире. Заведение стало известно благодаря концепции, которая поражает не только туристов, но и местных жителей. Представь, ты сидишь за большим круглым столом вокруг прозрачной перегородки, и за ними открывается не стена, а огромный бассейн с карпами кои. Эти рыбы, символ удачи и счастья в Японии, плавают вокруг, пока ты наслаждаешься едой. Контраст между изысканной кухней и живой красотой карпов создает чувство, будто ты находишься внутри другой реальности. Яркие движения рыб добавляют спокойствия и создают почти магическое впечатление. Это место объединяет традицию, природу и современный дизайн в одном необычном формате. И удивительно, что кадры оттуда стали вирусными в интернете. Выглядит это совсем не так, как привычные рестораны. И стоит помнить, именно в Японии существует немало подобных заведений. От залов со световыми инсталляциями до плавающих ресторанов над морем, где во время трапезы возникает полное ощущение, что ты находишься прямо на волне.
Ее мировая и чистая слава стала позором для ее семьи. 1940 год, Мексика. В городе Сапартлан-Аль-Гранде 16-летняя школьница, воспитанница в католическом пансионе, пишет песню о любви. Пишет в месте, где даже слово поцелуй звучало как вызов небесам. Она Консуэла Веласкес, потомок того самого великого Диего Веласкеса, а по своей мексиканской жизни младшая дочь вдовы с пятью детьми. Мать, рассчитывая спасти душу дочери, отправила ее в монастырскую школу. Там посты, молитвы, стыд за все, даже за мечты. Но Консуэла, как и все девочки Мексики, мечтает. Только тайком. У рояля с шести лет перебирает тихо клавиши, а в двенадцать ее замечает знакомый пианист и приводит в национальную консерваторию. Цветной мир церкви раскрылся до черно-белого мира. Мира клавиш и перьев по бумаге. Ими она в 16 лет записывает свою песню.
Четыре приема Путина, которые сводят с ума даже опытных дипломатов. Первый прием – пауза. Путин не отвечает сразу. Он выдерживает 15-20 секунд тишины, глядя прямо в глаза. Эта пауза ломает ритм, сбивает уверенность, заставляет говорить лишнее. Его противник чувствует себя как ученик перед директором. Немцы называют это минутой унижения. Тишина кажется простой, но в ней он всегда первый, кто сохраняет контроль. Второй – личные детали. Он знает имена детей, даты болезни, имена бывших жен. Один американский дипломат потерял самообладание, когда Путин спросил, «Как ваша сестра? У нее все нормально после операции?» Информацию он собирает не сам, за него это делают аналитики спецслужб. Но преподносит он ее так, будто просто запомнил. И этим пугает еще больше. Один француз сказал, «Он знал больше, чем моя мать. Это делает диалог неофициальным и полностью подконтрольным ему. Собеседник теряет дистанцию и вместе с ней теряет защиту». Третий – никаких просьб, только обмен. «Ты хочешь это? Тогда дай мне то». И пока ты думаешь, ты уже согласился. Он никогда не просит. Это правило. Просьба.
