taxist

Когда мы говорили, мама меня убьёт или папа меня убьёт, мы реально думали, что нас убьют. Это не было преувеличения. Никто не боялся наказания, все реально боялись смерти. Именно поэтому так дико стали, когда что-то шло не так. Помните ситуацию, когда говорили, порвёшь куртку, убью, и вот ты порвал. Каждый ребёнок во дворе умел шить. Один умел вязать, потому что жил с бабушкой. Однажды зацепился на забор с витером, который она вязала полгода, что, сука, распутила саму воротника. Ты кто бежал домой за 15 минут связал два на всякий случай, потому что бабка, вот она не мать, она тебя не рожала. Страшнее порванной куртки было только, когда ты гулял где-то в соседнем дворе, вернулся в свой, а тебе, говорит, тебя мать искала. По улице, в халате и тапочках. И ты такой, сука... И она сзади, что, что ты сказал? Скука, говорю. Скучно во дворе. Пойдём домой пару минут.